Нетрадиционное винопитие в советское время.

[zigangir]

Мой друг - Николай Карасев: «хрустальная мечта моего детства».

Прожженная солнцем степь. Наша маленькая буровая. На 100 километров вокруг ни одного населенного пункта. Лежим под вагончиком, лениво переговариваемся. Остались вдвоем. Караулим бурстанок, пока бригада отдыхает на отгулах.
...Понимаешь, говорит он мне, щурясь от слепящего солнца, каждая мечта у человека меняется с возрастом и его местоположением. Вот, например, сейчас жара, и мне хочется чего-нибудь холодненького, а будь сейчас зима, то, наоборот, захотелось бы горяченького. Помнишь, «стекляшку» у вокзала в Арзамасе? Зимой – пожалуйста, пиво с «подогревом». Наливает, понимаешь, буфетчица половину кружки пива, а доливает ее кипяточком. Не хочешь с «подогревом», пей ледяное. Разве это мечта – попить горячего пивка в мороз? Нет... Мечта должна быть «выпуклой», как медаль, запоминающейся на всю жизнь! Вроде, «хрустальной мечты детства». Вот, представь... Ты с похмелья, жара, валяешься еще с ночи на полу, башку не подымешь... И, вдруг, появляется перед тобой табуреточка, а на ней... трехлитровая баночка. Бока запотелые от холода, капельки влаги, как слезы, сползают с ее стеклянных бочков... и, вроде, как банка уже початая... А в ней мутновато-сизый драгоценнейший сивушный напиток – эликсир возрождения, лекарство для твоего измученного организма. На табуреточке стоит мерзавчик, уже кем-то заботливо наполненный... И, конечно, тарелочка с голубой каемочкой. А на ней... Раздавленный соленый огурец, самый последний огурец, поднятый со дна бочки. Плоский, вялый... И ты бережно, чтоб не растрясти, берешь стопочку, потом, истово перекрестившись и крякнув, пьешь врастяжку, до последней капли... Затем, тяжелым вдохом «закусываешь рукавом», и только после этого, вкушаешь кусочек огурца... Все твои прокисшие органы взбодряются, хочется жить, от избытка духа появляется огромное желание принести какую-нибудь пользу человечеству... Господи, не искушай...

Думаю, представляю, ...замечательно! Как у Твардовского, – «ел он много, но не жадно, отдавал закуске честь, так- то ладно, так-то складно, поглядишь – захочешь есть». Как хорошо, что у человека жива его «детская хрустальная» мечта. Завидую ему белой завистью.